|
|
МОСКВА, 19-21 СЕНТЯБРЯ 2008 Г. СЕМИНАР «МУЗЫКА В ГРУППОВОЙ ТЕРАПИИ И ПСИХОДРАМЕ» Джозеф Морено — почетный профессор музыкальной терапии в Марвилл-университете (США) и директор отделения арт-терапии в Морено Институте, Сен-Луис, Миссури, США. Долгое время он использует междисциплинарный подход в своей работе и заслужил всемирное признание за свою новаторскую деятельность по объединению музыкальной терапии и психодрамы в процессах групповой психотерапии. Он представляет свои мастерские более чем в 50 странах мира, его презентации на международных конференциях пользуются большой популярностью. Также он известен как разносторонний исследователь, изучающий в удаленных уголках планеты туземные традиции в области музыки и целительства и связь этих традиций с дальнейшим углублением нашего понимания роли творческих видов терапии в современной психотерапии. |
||||
|
|
|
Конкурсы Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)Основной конкурс 2009 годаРоссийский гуманитарный научный фонд (РГНФ) объявляет конкурсы научных проектов 2009 г. по следующим областям знаний гуманитарных наук: |
||||
|
|
|
Международная группа зоологов в течение двух лет вела наблюдения за семьей шимпанзе, обитающей около человеческого жилья. Они подтвердили, что шимпанзе нередко совершают набеги на фруктовые сады и воруют фрукты. Но кроме того, взрослые самцы с удовольствием делятся ворованными фруктами с самками, при том что фруктами с диких деревьев или тем более мясной добычей они практически никогда не делятся. Ученые считают, что за таким «щедрым» поведением стоит желание завоевать авторитет у самок, не затрачивая особых усилий. Шимпанзе воруют папайю и другие плоды из фруктовых садов вовсе не потому, что им не хватает пищи в джунглях: воровство для них — способ завоевать авторитет среди самцов и симпатии самок. Фото из обсуждаемой статьи в PLoS ONE |
||||
|
|
|
Книга Жанны Ильиничны Резниковой, недавно вышедшая в Кембридже, — это попытка нового взгляда на интеллект животных, и не только человекообразных обезьян, дельфинов и попугаев, но и таких, казалось бы, не слишком развитых в умственном отношении существ, как пчелы и муравьи. Не подумайте, что автор приписывает насекомым наличие сознания, аналогичного тому, что есть у человека (и в менее развитой форме — у других высших позвоночных). Нет, он просто обращает внимание на то, что жизнь любого животного — от крошечного муравья до огромного кита — наполнена непрерывным потоком принимаемых решений: отправляться на поиски пищи или подождать, съесть найденную добычу или выплюнуть, драться или скрыться, выбрать этого партнера для создания семейной пары или предпочесть другого... Конечно, огромная доля поведенческих реакций (а по ним мы и судим о принятых решениях) зиждется на врожденных стереотипах. Но поведение животных никогда не было бы столь успешным (в смысле обеспечения собственного выживания и оставления потомства), если бы не было гибким, если бы было лишено способности обучаться и приобретать новый опыт. «Интеллект» в широком смысле слова — это и есть то, что позволяет «довести» генетически заложенную программу поведения до требований реальной среды, то, что позволяет животному выжить в новых, порой неожиданных ситуациях. |
||||
|
|
|
Американские психологи обнаружили, что пациенты с двусторонними повреждениями вентромедиальной префронтальной коры при решении сложных моральных дилемм руководствуются только рассудком, тогда как у здоровых людей важную роль при этом играют эмоции. В воображаемых ситуациях исследованные пациенты не видят разницы между убийством, совершаемым заочно (например, путем нажатия кнопки), и собственноручным, тогда как здоровым людям разница представляется огромной. Прекрасно различая добро и зло на сознательном уровне, такие пациенты не способны к сопереживанию и никогда не испытывают чувства вины. |
||||
|